Skip navigation

Что такое Повседневность? Значение слова povsednevnost, философский словарь

Значение слова «Повседневность» в Философском словаре. Что такое повседневность? Узнайте, что означает слово povsednevnost - толкование слова, обозначение слова, определение термина, его лексический смысл и описание.

Повседневность

1. Повседневность - человеческая жизнь , рассмотренная с точки зрения тех функций и ценностей, которые плотно заполняют жизнь личности, включая труд , быт, отдых, передвижения и т. д. П. постоянно воспроизводится как мощный пласт отношений, ценностей, как постоянная система человеческих забот. Это неизбежно заставляет все сферы деятельности общества, выходящие за рамки П., например государственность, вписываться в нее или, наоборот, подавлять ее в условиях господства авторитарных версий псевдосинкретизма . Одна из форм раскола характеризуется резким разведением П. и высших ценностей, опосредованных форм жизни. Вся сфера жизни П. может быть для нее разрушительной, как и наоборот. Господство в обществе пульсации, крайностей в принятии решений, инверсионной логики и инверсионных скачков постепенно дезорганизует П. "Раскулачивание, смена севооборотов, кролиководство, сселение, укрупнение, ликвидация МТС, ликвидация РТС, зональные группы, травосеяние, кукуруза, перевод колхозов в совхоз (Яшин А. 1960 год. Лит. газ. 1968. 6 апр.). Собрания постоянно идут под лозунгом "пора кончать с безобразием, преступность "надо полностью ликвидировать", все проблемы должны быть немедленно и окончательно разрешены. Все процессы имеют тенденцию приобретать форму инверсионной истерии. П. преисполнена фантомами, постоянным абсурдом, вытекающим из системы псевдо... , из монополии на дефицит . Все это создает психологически невыносимую ситуацию, что является питательной почвой для роста дискомфортного состояния. Вместе с тем, развитие утилитаризма , знакомство с жизнью других народов усиливает ценность П., включая в нее новые потребности и новые возможности. П. может выступать как "последняя баррикада" защиты общества от роста дезорганизации ( Самобытность ).

2. Повседневность – (нем. Alltaglichkeit) - термин социальной феноменологии А. Шюца и его последователей, введенный для обозначения одной из основных тем, разрабатываемых социальной феноменологией; обращение к П. предполагает описание интерсубъективной реальности, значимой для людей своим качеством цельного мира и субъективно интерпретируемой ими. Традиция тематизации П. восходит к феноменологии Э. Гуссерля, интерес которого к П. простирался от противопоставления естественной установки - феноменологической - до создания программы исследования "жизненного мира", выдвигая которую, Гуссерль полагал, что отказ от научного подхода к исследованию "жизненного мира" в пользу феноменологического позволит, в частности, описать "интерсубъективно-трансцендентальную социальность ". Используя некоторые идеи прагматизма и символического интеракционизма , А. Шюц развил программу Гуссерля в социологическую теорию, обоснованную описанием П. мышления. Прототипом социального взаимодействия в П. жизни является ситуация "лицом к лицу", в которой я конституирую другого как конституирующего меня самого в тот же самый момент . Это теоретически невозможное восприятие опыта другого сознания достижимо в П. фактически, поскольку диалект П. - язык "имен, вещей и событий" - позволяет достичь слияния перспектив или совпадения систем релевантностей. Хотя "здесь" моего тела отличается от "там" тела другого, а живое настоящее моего и его "сейчас" совпадают не вполне, система релевантностей, преобладающая в лингвистической "группе", позволяет произвести типизацию и обобщение , необходимые для того, чтобы рассматривать т. зр. обоих партнеров как взаимозаменимые. Такая пространственно-временная общность достижима оттого, что П. как реальность равно доступна обоим партнерам и содержит равно интересные (релевантные) для них объекты . Следуя Гуссерлю, Шюц отмечает, что для П. характерны идеализации "и так дальше" и "я могу это снова", предполагающие бесконечную повторяемость как объектов, так и направленных на них действий субъекта . Процесс обозначения (сигнификация) позволяет объективировать системы типизации живого настоящего ситуации "лицом к лицу", что сопровождается переносом внимания с типики личности на типику действий, приводит к возрастанию анонимности П. ситуаций, системы типизации которых остаются, однако, элементами П. жизни. Как в ситуации "лицом к лицу", так и в гораздо более распространенных анонимных ситуациях П. между мной и другим происходит обмен экспрессивностями, предполагающий отсутствие саморефлексии, когда "я" воспринимается лишь косвенно, в "зеркале" другого. П. разделена на сектора, но границы между ними условны до тех пор, пока не прерывается привычный порядок П. Выход за пределы интерсубъективного мира П. приводит в "конечные смысловые сферы" (У. Джеймс), обычным примером которых в социальной феноменологии становится реальность сновидений. По мнению А. Шюца, "конечные смысловые сферы" отличаются друг от друга и от ? принятым в них стилем познания, т н когнитивным стилем. Эти сферы определяются: 1) специфической напряженностью сознания (бодрствующее, напряженное внимание к жизни, отличающее П., позволяет говорить о П. как о реальности par excellence, как о самоочевидной и непреодолимой фактичности), 2) особенным эпохеотличие от феноменологической редукции, предполагающей воздержание от всякого суждения о существовании мира, П. предполагает воздержание от всяких сомнений в существовании мира); 3) преобладающей формой активности (в П. преобладает трудовая деятельность ); 4) специфической формой личностной вовлеченности (в П., при отсутствии саморефлексии, "я" - всегда целостное, нефрагментированное); 5) особенной формой социальности (мир П. - интерсубъективно структурированный, т. е. типизированный мир); 6) своеобразием переживания времени ( время П. - это стандартное время, понимаемое как пересечение космического времени, временных циклов природы и внутреннего времени). Сопоставление П. и "конечных смысловых сфер" (одной из которых является наука ) позволило ученикам Шюца ? Бергеру и Т Лукману осуществить проект феноменологической социологии знания, выдвинутый М. Шелером, рассмотрев процесс создания социальных теорий как продолжение процесса конструирования социальной реальности, начинающегося с социальных взаимодействий в повседневных ситуациях. П. не только противостоит "конечным смысловым сферам ", но и обосновывает их; П. и "конечные смысловые сферы" связаны процессами "оповседневнивания" (М. Вебер) и преодоления П., и поскольку в П. смешиваются элементы разных смысловых сфер, ее позволительно рассматривать как "плавильный тигль рациональности" (Б. Вальденфельс). Описание структур П. мышления феноменологами производилось на фоне общего интереса к П., проявляющегося в исследованиях "философов обыденного языка" (Л. Витгенштейн, Дж. Л. Остин и их последователи), "школы "Анналов" и т. д. Этот интерес к П. объясняется тем, что исследование ее способствует преодолению разрыва между "высокой" теорией в социальных и гуманитарных науках и обыденным знанием о мире, представляя теорию социальных структур и теорию индивидуального сознания как единое целое. С. А Никитин

3. Повседневность - целостный социокультурный жизненный мир , предстающий в функционировании общества как " естественное ", самоочевидное условие человеческой жизнедеятельности. Как специфическая область социальной реальности выступает в качестве объекта ряда наук и междисциплинарных исследований ( история , социальная и культурная антропология , социология ). В рамках классических подходов в социальном познании (представленных, в частности, марксизмом, фрейдизмом, структурным функционализмом) повседневность полагается низшей реальностью , значением которой можно пренебречь. Она суть поверхность , за которой скрывается некая глубина, или же завеса из фетишистских форм, за которой лежит подлинная реальность ("Оно" во фрейдизме , экономические связи и отношения в марксизме , устойчивые структуры, определяющие человеческое поведение и мировосприятие в структурном функционализме ). Исследователь П. выступал в качестве абсолютного наблюдателя, для которого живой опыт был всего лишь симптомом этого более глубокого слоя социальной реальности. По отношению к повседневности поэтому культивировалась " герменевтика подозрения". В рамках таких методологий П. также вполне естественно могла выступать в качестве объекта проектирования и рационализации. Герменевтические и феноменологические школы в социальной философии и социологии выступили в качестве альтернативы подобной парадигме социального знания. Толчок к Новый? Узнать в Словаре Ожегова. Новый - это...'>новому пониманию П. был дан Гуссерлем в его трактовке жизненного мира. В феноменологической социологии Шюца был осуществлен синтез этих идей и социологических установок Вебера. Шюц сформулировал задачу исследования П. в контексте поиска предельных оснований социальной реальности как таковой. Различные варианты такого подхода представлены в современной социологии знания (Бергер), с несколько иных методологических позиций в символическом интеракционизме , этнометодологии и т.п. Здесь повседневное и неповседневное уже не выступают в качестве различных и не соизмеримых по своему значению онтологических структур. Это - разные реальности лишь постольку, поскольку представляют разные типы опыта. Соответственно теоретические модели не противопоставляются конструктам повседневного сознания. Напротив, критерием обоснованности и "валидности" знания становится преемственность и соответствие понятий науки конструктам обыденного сознания и донаучных форм знания. Центральным вопросом социального познания становится вопрос о соотнесении социального знания с повседневными значениями (конструктами первого порядка). Проблема объективности знания этим не снимается, но сами формы повседневной жизни и мышления уже не проверяются на истинность. Неотделимо от осмысления проблематики повседневности происходило становление "постклассической парадигмы" социального знания. Исследования повседневности из одной из отраслей последнего, занимающейся периферийным предметом, превращаются в новую дефиницию "социологического глаза". Природа исследовательского объекта - повседневной жизни людей - меняет отношение к самой идее познания социального мира. Ряд совершенно различных исследователей (Хабермас, Т. Лукман, Э. Гидденс, М. Маффесоли, М. де Серто и др.) обосновывают идею необходимости переосмысления социального статуса науки и новой концепции познающего субъекта , возвращения языка науки "домой", в повседневную жизнь . Социальный исследователь утрачивает привилегированную позицию абсолютного наблюдателя и выступает лишь как участник социальной жизни наравне с "другими". Он исходит из факта плюрализма опыта, социальных практик, в том числе языковых. Такая смена угла зрения позволяет обратить внимание на то, что раньше казалось незначимым или же подлежащим преодолению отклонением от нормы: архаику в современности, банализацию и технологизацию образов и пр. Соответственно, наряду с классическими методами изучения повседневности используются методы , основанные на приближении к нарративности повседневной жизни (case studies, биографический метод, анализ "профанных" текстов). В центре внимания таких исследований оказывается анализ самоочевидностей сознания, типичных, рутинных форм практики. Исследование превращается в своего рода "коммонсенсологию" (от sensus communis - здравый смысл ) и "формологию" (ибо форма остается единственным устойчивым началом в условиях альтернативности и нестабильности социальных и плюральности культурных начал). Формы жизни уже не оцениваются как более высокие или более низкие, как истинные или неистинные. Никакое знание , в том числе социально-научное, не предстает в качестве выделенного, все виды знания помещаются в контекст культуры, языка, традиции . Такая познавательная ситуация сталкивается с проблемой релятивизма , поскольку проблема истины замещается проблемой коммуникации людей и культур. Задача познания сводится к исторически обусловленному "культурному действию", цель которого - выработать новый способ "считывания мира". В рамках этих подходов " истина " и "эмансипация" из непреложных норм превращаются в ценностные регулятивы. H.H. Козлова Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности // Социо- логос . М., 1991; А. Schutz. Concept and Theory Formation in the Social Sciences II A. Schutz. Collected Papers. V.l. The Hague, 1962; A. Shutz. On Phenomenology and Social Relations. Chicago, 1970; E. Goffman. The Presentation of Self in Everyday Life. N.Y., L., 1959; A. Lefebvre. La vie quotidienne dans le monde modern. P., 1974; M. Maffesoli. La conquete du present. Pour une sociology de la vie quotidienne. P., 1979; A. Heller. Everyday Life. Cambridge, 1984; M. de Certeau. The Practice of Everyday Life. Berkeley, 1988.

4. Повседневность – это способ бытия присутствия, владеющий присутствием все “ время жизни”., то есть “ближайшим образом и большей частью” . “Ближайшим образом значит – так, как присутствие бывает в публичности. “Большей частью” значит – так, как присутствие себя кажет не всегда, но как правило .

5. Повседневность - базисная сфера реальности "жизненного мира". Сфера повседневности "выступает конечной областью значений обыденного языка и культурной символики" (Смирнова Н. Классическая парадигма социального знания и опыт феноменологической альтернативы // Общественные науки и современность.- 1995.- № 4.- С. 133). П. опирается, главным образом, на традиционную форму социальной рациональности, не требующую легитимации .

Философский словарь
Прослушать

Поделиться с друзьями:

Постоянная ссылка на страницу:

Ссылка для сайта/блога:

Ссылка для форума (BB-код):

«Повседневность» в других словарях:

Повседневность

- Повседневный N2 быт, бытовая сторона жизни. и еще 1 определение
Словарь Ожегова

Повседневность

- (нем. Alltaglichkeit) - термин ,  предложенный А. Шюцем для иной (социологической) концептуализации понятий "естественная у...
Социологический словарь

повседневность

- ПОВСЕДН'ЕВНОСТЬ , повседневности, мн. нет . ·жен. ( ·книж. ) ·отвлеч. сущ. к повседневный . Повседневность забот..
Толковый словарь Ушакова

Связанные понятия: