Разум –
Разум (LogoV, ratio). - Кроме значения Р. как особого видамыслительной деятельности по соотношению с рассудком , под Р. в болеешироком смысле понимается существенная для человека, как такого,способность мыслить всеобщее, в отличие от непосредственно данныхединичных фактов, какими исключительно занято мышление прочих животных.Такая способность отвлечения и обобщения, очевидно, включает в себя ирассудок, в силу чего в некоторых языках, напр. французском, коренногоразличия между Р. и рассудком вовсе не полагается (raison - raisonnement). Действие Р., как мышление всеобщего, теснейшимобразом связано с человеческою речью, закрепляющею одним словеснымзначком неопределенное множество действительных и возможных (прошедших,настоящих и будущих) явлений подобных или однородных между собою. Еслибрать слово в его целости, нераздельно с тем, что им выражается илиизрекается, то должно признать, что в слове и словах дана действительнаясущность разумного мышления (греч. logoV - слово = Р.), из которойрассудочный анализ выделяет его различные формы, элементы и законы. В древней философии, после того, как Аристотель (определившийБожество как самомышление - thV nohsewV nohsiV) и стоики (учившие омировом Р.) признали за разумным мышлением абсолютную ценность,скептическая реакция разрешилась в неоплатонизме, ставившем Р. иумственную деятельность на второй план и признававшем высшее значение состороны объективной - за сверхразумным Благом или безразличнымЕдинством, а со стороны субъекта - за умоисступленным восторгом(ekstasiV). Более определенное и умеренное выражение такая точка зренияполучила в общепризнанном средневековом различении между Р. как светоместественным (lux naturae) и высшим божественным или благодатнымпросвещением (illuminatio divina s. lux gratiae). Когда это различиепереходит в прямое и враждебное противоположение (как это бывало и всредне века, и в раннем лютеранстве, и во многих позднейших сектах), оностановится логически нелепым, потому что божественное просвещение дляпринимающих его дано в действительных душевных состояниях, наполняющихсознание определенным содержанием, тогда как Р. (вопреки Гегелю) не естьисточник действительного содержания для нашего мышления, а дает лишьобщую форму для всякого возможного содержания, какова бы ни была егосущественная ценность. Поэтому противополагать высшее просвещение Р.,как чемуто ложному, так же бессмысленно, как противополагать высший сортвина сосуду вообще. Столь же неосновательно противоположение, делаемое вновой философии между Р. и естественным опытом или эмпирией. Оно имелобы смысл лишь при отожествлении Р. с панлогизмом Гегеля, утверждавшего,что наше разумное мышление создает из самого себя, т. е. из себя какформы, все свое содержание. Но так как это учение, единственное посмелости замысла и по остроумию исполнения, в принципе неверно, так какнаш Р. получает свое содержание из опыта, то прямого противоположениямежду ними не может быть допущено. Еще менее логично обратное стремление- выводить самый Р. или самую идею всеобщности из единичных фактовопыта. Вл. С.
