Максим –
Максим Грек - знаменитый деятель русского просвещения. Род., попредположениям, ок. 1480 г. в Арте (в Албании), в семьевысокопоставленной и образованной. Еще юношей М., для довершенияобразования, отправился в Италию, где занимался изучением древнихязыков, церковной и философской литературы; здесь он сблизился с виднымидеятелями эпохи Возрождения, сошелся с известным издателем классиковвенецианским типографом Альдом Мануцием, был учеником Иоанна Ласкариса.Глубокое впечатление произвели на него проповеди Саванаролы, подвлиянием которого окончательно определились стойкий нравственныйхарактер М., его религиозноаскетический идеал и дальнейшая судьба. Повозвращении из Италии, около 1507 г., он постригся в афонскомВатопедском м-ре, богатая библиотека которого послужила для него новымисточником знаний. В 1515 г. протом афонским получена была от вел. кн.Василия Ивановича просьба прислать в Москву, на время, ватопедскогостарца Савву, переводчика. За дряхлостью Саввы братия решила отправитьМ. Он не знал еще русского языка, но монахи считали его незаменимымходатаем своим пред Москвой и выражали в послании к великому князюнадежду, что М., благодаря своим познаниям и способностям "и русскомуязыку борзо навыкнот". В Москве М. был принят великим князем имитрополитом с большим почетом. Первый труд его - перевод толковойПсалтири, сделанный при помощи русских толмачей и писцов - заслужилторжественное одобрение духовенства и "сугубую мзду" князя; но домой поокончании труда, несмотря на просьбы М., отпустили только его спутников.М. продолжал трудиться над переводами, сделал опись книгам богатойвеликокняжеской библиотеки, исправлял, по поручению князя, богослужебныекниги - Триодь, Часослов, праздничную Минею, Апостол. Оставатьсякелейным книжником в среде тогдашней русской жизни человек такихпознаний и религиозных воззрений, как М., не мог, и столкновение его сновой средой - при всем благочестии обеих сторон - было неизбежно.Многообразные "нестроения" московского быта, резко противоречилихристианскому идеалу М., настойчиво вызывали его обличения, а кружокрусских людей, уже дошедших до понимания этих нестроений, видел в немучителя, преклоняясь пред его нравственным и научным авторитетом.Обрядовое благочестие, грубое распутство и лихоимство, глубокоеневежество и суеверие, усугубляемое широким распространениемапокрифической литературы, нашли в М. горячего обличителя. В вопросе омонастырских вотчинах, разделявшем все русское духовенство на двавраждебных лагеря, он естественно явился деятельным сторонникомвоззрений Нила Сорского и "заволжских старцев" и более опаснымпротивником для "иосифлян", чем ставший его горячим поклонником BaccианКосой. Близость с Baccиaном и опальным боярином Берсенем Беклемишевым,враждебность митрополита Даниила, сношения с явным врагом России,турецким послом Скиндером, и резкое неодобрение намерения вел. князяразвестись с женою решили судьбу М. Следственное дело по политическимпреступлениям Берсеня и Феодора Жареного послужило для врагов М. удобнымповодом отделаться от него. В апреле и мае 1825 г. открылся ряд соборов,судивших М. (запись сохранилась только об одном). Виновность М.выводилась из его книжных исправлений, его обличительной литературнойдеятельности, его канонических и догматических мнений. Мысль его онеудовлетворительности славянских переводов богослужебных книг былапризнана ересью; подтверждением обвинения послужили найденные в егопереводах отступления от текста, вполне объяснимые описками писцов и егонедостаточным знакомством с русским языком. Слова М., что сидение Христаодесную Отца есть лишь минувшее, а не предвечное, с точки зренияправославного вероучения имеют действительно характер еретический, ноони объясняются тем, что М. не понимал разницы между формами "сел" и"сидел". Проповедь М. о безусловной иноческой нестяжательности былапринята за хуление всех русских подвижников, допускавших для своихмонастырей владение вотчинами. Наконец, М. сам признал на соборе, чтосомневается в автокефальности русской церкви. Суровым приговоромпристрастного собора, утвержденным враждебно настроенным против М. вел.князем, он был сослан в Волоколамский (т. е. "иосифлянский") монастырь,где заключен в темницу, "обращения ради и покаяния и исправления", сстрогим запретом сочинять и с кемлибо переписываться. Положение М.,окруженного клевретами Даниила, было невыносимо тягостно не только внравственном, но и в физическом отношении. Поведение его в монастыре,раздражавшее митрополита, вновь обнаружившиеся ошибки в переводах(особенно в житии пресв. Богородицы, Метафраста) - ошибки, на которыхМ., по недоразумению, даже настаивал - и старое подозрение вгосударственных преступлениях, которое на первом соборе, по соображениямполитическим, не нашли удобным выставить, но которое теперь, со смертьюСкиндера, вышло наружу и, может быть, подтвердилось - все это послужилов 1531 г. поводом к вызову М. на новый соборный суд. Усталый иизмученный жестоким заключением, М. оставил прежний прием защиты -ссылку на ученые доводы, и ограничился заявлениями, что все ошибки -дело не его, а переписчика. Упав духом, он признал себя виновным в"неких малых описях", происшедших не от ереси или лукавства, а случайно,по забвению, по скорости, или, наконец, по излишнему винопитию. Ноунижение М. не удовлетворило оскорбленного самолюбия митрополита,открыто сводившего на соборе личные счеты с подсудимым, и не смягчилоего судей: собор отлучил М. от причащения св. Таин и в оковах отправилего в заточение в тверской Отрочь монастырь. Здесь М. провел болеедвадцати лет. Об освобождении его и отпущении на родину тщетно просили исвятогорская братия, и патриархи антиохийский и константинопольский, отимени целого собора и патриарха Иерусалимского. Безуспешны были такжепросьбы самого М., обращенные к Иоанну IV ("Сочинения" М., ч. II, 316 -318, 376 - 379) и митрополиту Макарию, который отвечал ему: "узы твояцелуем, яко единого от святых, пособити же тебе не можем". Причина, покоторой Москва так упорно задерживала М., была ему ясно указана еще затридцать лет перед тем казненным потом Берсенем: Москва боялась егоразоблачений, и заступничество патриapхов, свидетельствуя о его высокомавторитете за границей, могло ему в этом смысле лишь повредить. Впоследние годы участь М. была несколько смягчена: ему разрешили посещатьцерковь и приобщаться св. Таин, а в 1553 г., по ходатайству некоторыхбояр и троицкого игумена Артемия, он был переведен на житие в Троицкуюлавру. В том же году царь, отправляясь, по обету, в Кириллов монастырьна богомолье, посетил М., который в беседе с царем посоветовал емузаменить обет богомолья более богоугодным делом - заботой о семьях,павших под Казанью воинов. В 1554 г. его приглашали на собор по делу оереси Башкина, но он отказался, боясь, что и его примешают к этому делу.В 1556 г. он умер. Сочинения М. Грека, не считая грамматических заметок,построены по общему типу обличения и распадаются на три больших отдела:I. экзегетические, II. полемико-богословские - против латинян, лютеран,магометан, иудеев (жидовствующих), армян и язычников ("еллинскиепрелести") и III. нравственно-обличительные. Последние имеют особенноважный исторический интерес; отрицательные явления тогдашней жизни - отлихоимства властей до половой распущенности, от веры в астрологию доростовщичества - нашли в М. убежденного противника. Уважение, которым М.пользовался у лучших современников, свидетельствует о том, что значениеего сознавалось и в его время. У него находили и книжное поучение, инравственный совет, и из кельи его вышло немало учеников, между которымидостаточно назвать князя Курбского, инока Зиновия Отенского, Германа,архиепископа казанского. Многие мысли М. легли в основание постановленийСтоглавого собора: таковы главы об исправлении книг, о призрении бедных,об общественных пороках, о любостяжании духовенства; лишь в вопросе омонастырских вотчинах собор принял сторону иосифлян. Несмотря на то, чтоМ. усвоил лишь одну сторону гуманистического образования - приемыфилологической критики - и остался чужд содержанию гуманизма, он явилсяв истории древнерусского образования "первым посредствующим звеном,которое соединило старую русскую письменность с западной научной школой"(Пыпин). "Сочинения преподобного М. Грека" изданы при казанской дух.акд. в 1859 - 62 г.; сюда не вошли несколько сочинений, напечатанныхранее в "Скрижали" (1656), в "Церковной истории" митрополита Платона, в"Ж. М. Н. Пр." (1834), в "Москвитянине"(1842), в "Опис. рукоп.Румянцевского муз." (№ CCLIV, 369). Ср. Иконников, "М. Грек" (Киев,1865-66,); Пыпин. "Вопросы древнерусской письмен." ("Вест. Евр.", 1894,VII); Жмакин, "Митрополит Даниил и его сочинения" (Москва, 1881);Нелидов, "М. Грек" (в сборнике "Десять чтений по литературе", Москва,1895); митроп. Евгений (предположительно), "историческое известие о М.Греке" ("Вест. Евр.", 1813, ноябрь №№21 и 22); Филарет (черниговский),статья в "Москвитянине" (1842, № 11); Горский, "М. Грек святогорец"("Приб. к тв. св. отцов" в рус. пер., Москва, 1859, ч. XVIII); "О трудахМ. Грека" ("Журн. Мин. Нар. Просв." 1834 г.; ч. III); Нильский; "М.Грек, как исповедник просвещения" ("Христианское Чтение", 1862, март);"Судное дело М. Грека и Вассиана Патрикеева" и "Прение митр. Даниила синоком М." ("Чтения в Общ. Ист. и Древ. Рос.", Москва, 1847, №№ 7 и 9). А. Горнфельд.
