Что такое Симулакрум? Значение слова simulakrum, философский словарь

Симулакрум

Симулакрум – (simulare - притворяться) - термин имеет два различных значения в зависимости от репрезентативной и нерепрезентативной модели применения. Платон применяет репрезентативную модель и определяет С. как копию копии, отражение отражения, удвоение удвоения, которое, так же как и копия, претендует на обозначение оригинала , подлинника. В философии Платона С. строится в зависимости от онтологии, поскольку критерием различения копии от С. выступает сходство или несходство с истиной бытия или идеей вещи . He- истина копии копии связывается с истиной присутствующего референта , т. е. идеей вещи, действительным повторением которой выступает первая копия. Тогда как копия обладает сходством с референтом, поскольку строит себя по образцу идеи , С. - это копия копии, лишенная подобия. Внутри философского дискурса С. осуждается как подделка, вымысел. Это, как говорит Делез, "интериоризованное несходство". Но уже внутри платоновской репрезентативной модели действует нерепрезентативная модель - С. без присутствующего референта, поскольку возможность С. изначально вписана в структуру реальности. Проблема уже не касается отношения присутствия и репрезентации. В самом деле, нерепрезентативный С., удваивая оппозицию оригинала, подлинника и копии, не предполагает никакого референта, присутствия, а смещает метафизическую оппозицию копии и оригинала, и копии копии в совершенно другую область . "Здесь недостаточным будет даже обращение к модели "иного", ибо в головокружительной бездне симулякра теряется любая модель" (Делез). Поскольку симуляция оказывается имманентной реальности, то не представляется возможным говорить о каком-то присутствии, основании, оригинале. Наиболее последовательно нерепрезентативная модель С. представлена в работах Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза и Ж. Деррида. По Бодрийяру, симулировать не значит притворяться. Тот, кто притворяется больным, может просто претендовать на то, что он болен. Тот, кто симулирует болезнь , проявляет в себе некоторые "истинные" симптомы болезни. Т. е., притворство не задевает принципа реальности, достаточно четкое различие между реальностью и "болезнью" сохраняет силу, поскольку отношение между реальностью и болезнью носит чисто внешний характер : реальность просто маскируется. Во втором случае С. подрывает различие между "истиной" и " ложью ", между "реальным" и "воображаемым". Но если человек , который симулирует болезнь, проявляет действительные симптомы болезни, то в действительности он/она болен? Симуляция не может рассматриваться как объективный процесс . Тот, кто симулирует болезнь, не может рассматриваться объективно ни как больной, ни как небольной. В данном случае медицина и психология бессмысленны. Ибо если какой-то симптом действительно может "проявляться", причем не как естественная данность, тогда любая болезнь может рассматриваться как симулированная и симулируемая, и вполне понятно, что медицина в этом случае неуместна, поскольку собственные процедуры лечения она применяет только при обнаружении "истинной" болезни. " Репрезентация начинается с принципа, утверждающего, что знак и реальность эквивалентны, даже если эта эквивалентность и утопична, она все же является фундаментальной аксиомой. Симуляция начинается с утопии этого принципа эквивалентности, с радикального отрицания знака как ценности , с понимания знака как реверсии и вынесения смертного приговора любой референции". В этом случае, когда репрезентация пытается абсорбировать симуляцию, интерпретируя ее как ложную репрезентацию, симуляция включает в себя всю репрезентацию как единое целое, понимаемую как С. Бодрийяр выделяет несколько этапов процесса симуляции: знак первоначально представляет собой отражение некой субстанциональной реальности, впоследствии он начинает искажать ее, на следующем этапе он уже маскирует не что иное, как отсутствие подобной субстанциональной реальности, наконец, он обращается в свой собственный С. и утрачивает всякое отношение к какой-то реальности. В первом случае репрезентация относится к порядку причастия, таинства, во втором - к порядку извращения, в третьем - к порядку волшебства, колдовства, и только в четвертом - к порядку симуляции. Важнейшим поворотным пунктом в этом процессе симуляции является переход от знаков, диссимилирующих нечто к знакам, скрывающим от нас тот факт , что они не означают ничего. Первое предполагает теологию истины, второе знаменует век симуляции и С. На смену реальности приходит гиперреальность, когда всякая возможность познать реальное утопична и одновременно возрастает ностальгия по некоей подлинности, удовлетворить которую в принципе невозможно, поскольку ностальгия эта приводит к дальнейшей эскалации и интенсификации симуляции. Диснейленд является превосходной моделью различных порядков симуляции. "Диснейленд существует как желание , утверждение того, что он является "реальной" страной, "реальной" Америкой. Диснейленд представляется как воображаемый для того, чтобы мы поверили, что все остальное - реально, в то время как весь Лос-Анджелес и окружающая его американская территория являются не реальными, а, скорее, гиперреальными или симулятивными" (Бодрийяр). Речь в данном случае идет не о ложной репрезентации реальности, а о принятии того факта, что реальность как таковая изначально включает в собственную структуру симуляцию, репрезентацию, фикцию и, тем самым, спасает сама себя. И точно также Уотергейт скрывает факт гиперреализации окружающей его страны. Несколько иную версию С. представили Ж. Делез и Ж. Деррида. Делезовский С. - это постоянное движение сил, порождающих беспрерывное изменение мира, становление и различие. В то время как подобие строится на сходстве копии и оригинала или идеи вещи, С. строится на несоответствии, на различии. Идея управляет сходством копии и оригинала. Достаточно четкая связь истины и бытия. Симуляция же предполагает совсем другую онтологию, другую идею, другую истину. "Симулякр не есть деградировавшая копия, он содержит в себе позитивный заряд, который отрицает и оригинал, и копию, и образец , и репродукцию. Из как минимум двух дивергентных серий, интериоризованных в симулякре, ни одна не может считаться оригиналом, ни одна не может считаться копией" (Делез). С. не закладывает никакого нового основания: он опрокидывает всякое основание . Делез замечает, что С. включает в себя угол зрения наблюдателя, т. е. сам наблюдатель является составляющей частью С., и именно в точке наблюдения возможны всякого рода деформации и искажения. В С. наличествует безумное становление, вечно иное становление, глубинное субверсивное становление, умеющее ускользнуть от равного, от предела, от "того же самого" или от "подобного": всегда и больше и меньше одновременно, но никогда не столько же. Свой тезис относительно С. Делез подтверждает идеей "вечного возвращения" Ницше: "...Возвращается не бытие , но скорее, напротив, возвращение и составляет бытие в той мере, в какой оно утверждает становление и преходящесть. Дело не в том, что возвращается одна и та же вещь , а в том, что возвращение само утверждается прохождением различности и многообразия. Иными словами, идентичность в вечном возвращении обозначает не природу того, что возвращается, но, наоборот, факт возвращающегося различия" (Делез). В работе "О грамматологии" Деррида говорит о том, что реальность обретает свой онтологический статус благодаря возможности структурно необходимого повторения, удвоения. Т. е. первоначальное удвоение инициирует и в то же время смещает метафизическую оппозицию оригинала и копии, и копии копии в совершенно другую область. Удвоение не производно от бытия. Более того, фантазмы , образы и С. производятся именно в удвоении. Последнее избегает бинарной логики. Как дислоцированное тождество , т. е. тождество, которое всегда относится к другому, С. не подчиняется логике оппозиции и противоречия. Негация в данном случае не покрывает игру С.: наоборот, ее статус заключается в том, чтобы удвоить игру негатива и вписать в собственную структуру как одну из возможностей. Функция такого первоначального повторения заключается в установлении одновременной возможности и невозможности присутствия. " Присутствие , чтобы быть присутствием и самоприсутствием, оказывается всегда уже начавшим представлять себя, всегда уже початым" (Деррида). Присутствие начинается с повторения самого себя. Оно начинается в своем собственном комментарии и сопровождается своим собственным представлением . Складка , внутреннее сдваивание крадет простое присутствие в неодолимом движении повторения. Вписывание в собственную структуру " один раз" как возможность собственного повторения является непременным условием присутствия, "Один раз" означает загадку того, что не имеет места, не имеет никакого смысла , никакой читаемости. "Один раз" означает, что присутствие в истине, в присутствии своего тождества и в тождестве своего присутствия повторяется, удваивается как только оно начинает представлять себя. Оно является в своей сущности как "возможность своей собственной не-истины, псевдоистины, представленной в иконах , фантазмах или симулякрах" (Деррида). Т. X. Керимов

Поделиться с друзьями:

Постоянная ссылка на страницу:

Ссылка для сайта/блога:

Ссылка для форума (BB-код):