1. Феминизм – (от лат. femina - женщина) - 1) движение за равенство прав женщин и мужчин в политике, экономической деятельности и социальной жизни. 2) С конца 60-х гг. появилась агрессивная форма феминизма , где выдвигаются требования отменить семью и брак , узаконить лесбиянство, а мужчины объявляются "бесполезными и банальными". Это сопровождается напористыми нападками на Бога-Отца как мужской символ и на христианство в целом, обвиняемое в дискриминации женщин. В итоге феминизм тяготеет к языческому дионисизму. "Мученичество и убиение мужского бога, - основной мотив женских религий (какова религия Диониса ), религий, питающих свои корни в бытовом укладе тех забытых обществ, где женщина была родоначальницей и царицей" (В.Иванов).
2. Феминизм - понятие , требующее определения в двух уровнях, т. к., с одной стороны, представляет собой широкое общественное движение за права женщин, а с другой стороны - это комплекс социально-философских, социологических, психологических, культурологических теорий, анализирующих положение женщины в обществе. Ф. как общественное движение начинает свою историю с "Декларации прав человека и гражданина ", провозглашенной в XVIII в. Де- факто она стала декларацией о правах мужчин, а гражданский кодекс Наполеона закрепил за женщиной гражданский статус низшего существа. На этом этапе в развитии идей и практики Ф. немаловажную роль сыграл суфражизм начала XX в. - движение за предоставление женщинам избирательных прав. Достижение этой цели и рост занятости женщин на время привели к спаду Ф. в середине XX в., но в конце 70-х гг. наступил пик второй волны , движение приобретает массовый характер , появляется множество различных женских групп и партий. В 80-е гг. влияние Ф. на Западе несколько ослабевает в связи с утверждением неоконсерватизма. В XIX и первой половине XX в. женщины в основном стремились к достижению юридического равенства полов и многого добились. Но фактическое положение дел мало менялось, многомерность проблемы становилась все очевидней. Постепенно идеологи женской эмансипации поняли, что необходимо вскрыть глубинные корни дискриминации женщин на фоне широкого социокультурного анализа . С. де Бовуар, Бетти Фриден, Кейт Миллет пришли к исследованию основ культуры и традиций. Лидеры Ф. вскрыли патриархальный, маскулинистский характер всей западной культуры, основанной на отождествлении человека и подлинно человеческих качеств только с мужчиной. Женщина в традиционной культуре отождествляется исключительно с телом и его функциями (сексуальными, детородными), а единственная форма духовности женщины - любовь , да и та понимается весьма упрощенно. Все оппозиции общества раскладываются на традиционное отождествление мужского с рациональным, интеллектуальным, логическим, с культурой; женское же соотносится с природой, натурой, иррациональным, чувственно-патологическим. С т. зр. мужской культурной нормы женщине вменяется дефектность, и она попадает в положение "второго пола" (С. де Бовуар). Для данной идеологии основание положения женщины в ее "дефектности", которая обосновывается биоидными причинами ("анатомия - это судьба ", "биологическая трагедия" женщин по 3. Фрейду). Эта "дефектность" как бы вторична, она вменяется уже культурой в процессе социализации пола, когда на основе биологических различий мужчины и женщины задаются жесткие границы гендерных ролей. Так, женщина становится существом с политизированной анатомией, что убедительно показывает М. Фуко , раскрывая микрофизику власти. Им последовательно доказывается, что сексуальность является точкой приложения техник власти; функции господства и распределения выражают себя в контроле сексуальности. Обратившись к истории, исследователи показали, что социальная природа разделения полов определена историческим разделением труда , социальным обменом, в котором женщина становится объектом данного обмена. Отношения полов как социальные отношения встраиваются в тотально властную структуру общества, где социокультурным символом власти становится фаллос, а в культуре утверждается фаллоцентризм . Анализу данных оснований власти и культуры особое внимание уделил постструктурализм , ставший для новой волны Ф. серьезным теоретическим фундаментом. Сблизилась проблематика постструктурализма и Ф., они "сошлись" в обнаружении разнообразия репрессивных практик, в понимании необходимости противостояния патриархальному обществу как обществу насильственных культурных норм и иерархий. Отношения между полами понимаются в современном Ф. как один из типов властных отношений, когда одна часть человеческого рода узурпирует право на производство смыслов и норм культуры и репрезентирует свои интересы как всеобщие. Особое значение для развития современной феминистской теории имеют работы Ф. Соллерса и Ю. Кристевой, Ж. Бодрийяра, Ж. Деррида, Ж. Делеза и Ф. Гваттари. При всем разнообразии течений и школ Ф. они сходятся в признании патриархальной структуры западного общества, в борьбе против сексизма (дискриминации по признаку пола), призывают к уничтожению бинарностей через "десексуализацию" общества как ведущего условия для ликвидации социального угнетения. В современных условиях усиление сексуализации (вплоть до сексплуатации) они видят в Соответствующий? Узнать в Словаре синонимов. Соответствующий - это...'>соответствующем развитии рекламы и дизайна . Чрезвычайно активный образный ряд рекламы и дизайна, кино и видео навязывает сознанию представление о женском теле как объекте потребления. Если в понимании причин и истоков формирования патриархального общества Ф. достигнуто определенное единство , то в решении вопроса о путях выхода из этой ситуации представлен широкий спектр теоретических и политических позиций, вплоть до диаметрально противоположных. Можно выделить три основных потока, в рамках которых могут быть определены остальные, даже экзотические группы (такие как амазон- феминизм , анархо-феминизм, эротический Ф., сепаратисткий, поп-феминизм и др.). Основными течениями являются следующие: а) радикальный Ф. - выступает за создание нового общественного порядка с обособленным существованием женщин, именно он вызывает острую реакцию протеста и скепсиса по отношению к Ф. в целом; б) либеральный Ф. - выступает за достижение формулы "различные, но равные" без каких-либо радикальных изменений патриархальной системы; в) интеллектуальный, гуманистический Ф. - наиболее перспективен и как гуманистическая социально-философская теория , и как широкая гуманитарная практика , выходящая в сферы творчества и политики. В этом направлении Ф. из узкой идеологии женского движения постепенно превращается в новую теорию альтернативного общественного развития, стремящегося к устранению насилия как ведущего компонента маскулинистского мировоззрения, к спасению мира от репрессивной культуры. В таком понимании развитие Ф. требует радикального интеллектуального усилия, революции сознания. В конце XX в. женский вопрос радикально меняет свой экзистенциальный статус. Этот фундаментальный мировоззренческий сдвиг отражен в исследованиях тендерной науки, переосмысляющей традиционную картину мира. Не случайно, видимо, в планах XIII Всемирного социологического конгресса заявлена сессия "Феминистские вызовы социальной теории". В развитии Ф. "на русской почве" наиболее отчетливо проявляется опыт распредмечивания политической реальности. И хотя по отношению к России часто употребляются женские метафоры (Россия-матушка и др.), в реальности женская история в России есть история выживания женщины в сугубо мужском государстве, где патриархальные отношения всегда были даны в чистом виде (от государя-батюшки до господина-мужа); вся история этого мужского государства предстает как история войн и революций, история мужского политического театра . В этой логике выживания женщины выработали специфические стратегии коллективистских форм жизни и соответствующий им тип сознания. От общинных структур к коммуналкам, баракам лагерей и строек, к женским сообществам в эвакуации прошло путь "женское движение" в России, и этот уникальный опыт требует собственного научного осмысления. О. В. Шабурова
3. Феминизм - теория равенства полов, лежащая в основе движения женщин за освобождение. Первая волна Ф., приходящаяся на XIX-первую половину XX в., была борьбой за достижение юридического равноправия полов. Вторая волна, начинающаяся с середины XX в., - это борьба за фактическое равенство женщин с мужчинами. В конце 70-х годов движение получило широкое распространение, проявившись в массовых акциях , в создании ряда организаций и множества небольших групп неформального характера (лишенных лидера и последовательной теоретической стратегии). Если до середины 80-х годов его теоретиками рассматривался в основном опыт белой женщины из среднего класса Западной Европы и Северной Америки, то впоследствии была признана необходимость изучения и учета требований других групп с их специфическими интересами, что сказалось на состоянии не только практики, но и теории движения. Ф. все более отказывается от категорий и методов, связанных с ориентацией на внеисторические факторы. В центре теории Ф. находится не пол как биологическая категория (sex), а пол как социокультурная характеристика (gender). "Мужественность" и "женственность" суть не биолого-анатомические, а культурно-психологические характеристики, поскольку проявления пола и биологическая сексуальность существуют только как продукт "очеловеченных взаимодействий". Приписывать представления о "мужском" и "женском", присущие той или иной культуре, самой "природе человека " - значит некритически принимать ряд скрытых посылок патриархального общества. К таким посылкам относятся тип разделения труда , иерархический принцип подчинения молодых старшим, абстрактно-технологическое понимание науки, философии, прогресса и т.д. Эти установки имеют культурно-историческую природу и несводимы ни к собственно экономическим, ни к правовым факторам. С учетом этих посылок отношения между полами понимаются в Ф. как один из типов проявления отношений власти, поскольку под видом "объективности" в обществе воспроизводится ситуация , когда одна часть человеческого рода, имея свои собственные интересы , одновременно выступает как представитель интересов другой его части. Это соответствует специфическому пониманию "объективности", складывающемуся через научные представления, несущие на себе печать "маскулинистской ориентации". В культурах такого типа женщина представлена лишь как "Другой". Схемы рационального контроля, предписываемые обществом как мужчинам, так и и женщинам, по сути дела, различаются, при этом тип женской духовности остается в принципе невостребованным. Базисные схематизмы культуры осваиваются лишь в их маскулинистском проявлении. Поэтому цель Ф. - выведение женской духовности из "сферы молчания". Ф. подчеркивает принципиальную недостаточность традиционного теоретического анализа и необходимость соответствующих политических действий. Однако в отличие от обычного (с точки зрения принуждения) понимания политической сферы Ф. трактует ее предельно широко - как "общественные дела вообще". Такое переопределение политики в ненасильственном ключе выражается в лозунге "Личное - это политическое ", в котором Ф. соединяет историко-критический анализ прав личности с идеологией, выступая как "призыв к действию", к изменению культуры и духовному обновлению во всех сферах жизни общества. Среди направлений Ф. старейшим и наиболее популярным является либеральный Ф. Основная его задача - развитие индивидуальных женских способностей и ценностей реформистским путем. В конце 60-х годов возник радикальный Ф. Это общественное движение поначалу связывало себя с "новыми левыми", но, не найдя у них поддержки, обособилось. Его основу образует тезис о том, что угнетение женщины является самой глубинной формой угнетения, присущей культуре последних тысячелетий. Именно в рамках радикального Ф. в течение 70-х годов появляется пласт литературы, затрагивающей социлогические, историко-культурные, антропологические и философские аспекты угнетения женщин и заложившей основания нового теоретического направления - "гендерных исследований". Т.А. Клименкова Воронина O.A. Философия пола // Философия. Учебник / Под ред. В.Д. Губина и др. М.,1998; Бок Г. История женщин, история полов // THESIS. 1994, № 6; K.Millett. Sexual Politics. N.Y., 1970; M. Hintikka (ed.). Discovering Reality. Feminist Perspectives on Epistemology, Methaphysics, Methodology and Philosophy. Dordrecht, Boston, L.,1983; H. Eisenstein. Contemporary Feminist Thought. L.,1985; Feminism and Political Theory. L., 1986; Feminism and Methodology-Bloomington, 1987; Feminism as Critique. Essay on the Politics of Gender in Latecapitalist Society. Cambridge, 1987; R. Bleier (ed.). Feminist Approach to Science. L., 1986.
4. Феминизм – докприна, ставящая своей целью разрешить или хотя бы для начала остро полпавить проблему социального и юридического неравенства полов. Рожденный вместе с Великой французской революцией («Декларация прав женщины и гражданки» Олимпии де Гуж, 1791), подхваченный последователями СенСимона, тезис о женской эмансипации принес свои первые плоды сначала в юридической сфере ( равенство перед законом мужа и жень ), затем в политической сфере (избирательное право . и право быть избранным). Стоит заметить, что Франция была последней европейской страной, утвердившей избйрательное право для женщин, которое в 1934 г. опять было отменено Сенатом и вновь учреждено в 1944 г. генералом де Голлем. Зато Франция,была одной из первых стран в Европе, установившей в 19бОе гг. равенство женских и мужских доходов от одной и той же должности.
5. Феминизм – Франц. FEMINISME, англ. FEMINISM, нем. FEMINISMUS. За последние двадцать лет в Западной Европе н США большое распространение получил феномен так называемой феминистской критики. Она не представляет собой какой-либо отдельной специфической школы, обладающей только для нее характерным аналитическим инструментарием или своим собственным методом, и существует на стыке нескольких критических подходов и направлений: культурно-социологического, постструктуралистского, неофрейдистского и многих других. Единственное, что ее объединяет, — это принадлежность к движению женской эмансипации. Движение за права женщины в сфере гуманитарных наук принимает особые, сублимированные формы теоретической рефлексии, которые в этой сфере особенно часто сопряжены с мифологичностью научного мышления, или, проще говоря, с научной фантастикой. Речь в данном случае идет не о традиционной мифологии антично-христианского происхождения, а о мифологии, укорененной в повседневном бытийном сознании и занятой проблемой полового распределения социально-психологически детерминированных функций и ролевого поведения женщины и мужчины — того, что в современной науке получило расхожее определение »-° повседнева . Для каждого конкретного исторического периода, точно так же, как и для любого направления в искусстве, характерна своя специфика в распределении поведенческих ролей и связанной с ними символики. Например, для искусства декаданса типична пара взаимосвязанных и взаимодополняющих образов: неврастеник-художник и роковая женщина — femme fatale. Однако основным исходным постулатом современного феминистского сознания является убеждение , что господствующей культурной схемой, культурным архетипом буржуазного общества Нового времени служит «патриархальная культура ». Иными словами, все сознание современного человека , независимо от его половой принадлежности, насквозь пропитано идеями и ценностями мужской идеологии с ее мужским шовинизмом, приоритетом мужского начала , логики, рациональности, насилием упорядоченной мысли над живой и изменчивой природой, властью Логоса -Бога над Матерью-Материей. Этим и объясняется необходимость феминистского пересмотра традиционных взглядов, создания истории женской литературы и отстаивания суверенности женского образа мышления, специфичности и благотворности женского начала, не укладывающегося в жесткие рамки мужской логики. Критика чисто мужских ценностных ориентиров в основном развернулась в англосаксонской, преимущественно американской, литературной феминистике, усилиями которой к настоящему времени создана обширная литература , многочисленные антологии женской литературы, научные центры, программы и курсы по изучению этого предмета . Тем не менее значительная, если не преобладающая, часть феминистской критики развивается не столько в русле социокритического направления, сколько под влиянием неофрейдистски окрашенного постструктурализма в духе идей Жака Дерриды, Жака Лакана и Мишеля Фуко . Именно Деррида охарактеризовал основную тенденцию западноевропейской культуры, ее основной способ мышления как западный логоцентризм , т. е. как стремление во всем найти порядок и смысл , во всем отыскать первопричину и тем самым навязать смысл и упорядоченность всему, на что направлена мысль человека. При этом, вслед за Лаканом, он отождествил патернальный логос с фаллосом как его наиболее репрезентативным символом и пустил в обращение термин «фаллологоцентризм», подхваченный феминистской критикой. В одном из своих интервью в ответ на вопрос об отношении фаллологоцентризма к общему проекту постструктуралистской деконструкции, он заметил: «Это одна и та же система : утверждение патернального логоса... и фаллоса как «привилегированного означающего» (Лакан). Тексты , которые были мной опубликованы между 1964 и 1967 гг., только лишь прокладывали дорогу для фаллологоцентризма» (Derrida:1987. с. 311) (также фаллоцентризм ). Что касается именно феминистской критики, то ее специфика как раз и состоит в том, что логоцентризм она воспринимает как фаллологоцентризм, или, вернее, как фаллоцентризм. Стоит привести комментарий американского теоретика Дж. Каллера к этому высказыванию Дерриды, так как он довольно точно вычленил основные точки соприкосновения этих понятий: «В обоих случаях имеется трансцендентальный авторитет и точка отсчета: истина , разум , фаллос, «человек». Выступая против иерархических оппозиций фаллоцентризма, феминисты непосредственно сталкиваются с проблемой, присущей деконструкции: проблемой отношений между аргументами, выраженными в терминах логоцентризма, и попытками избегнуть системы логоцентризма» (Сиllеr:1983, с. 172). Эту проблему конфронтации с логосом патернальной культуры феминистская критика в зависимости от своей философско-теоретической ориентации осуществляла по-разному, но фактически всегда выходя на путь рефлексии об особой интуитивно-бессознательной природе женского способа осмысления мира и своего специфического образа бытия, деятельности в нем (agency). Однако эта общность подхода отнюдь не свидетельствует о единстве методологической практики данного течения. Насколько сложен состав феминистской критики, свидетельствуют и попытки ее классификации. В книге 1984 г. «Феминистские литературные исследования: Введение» (Ruthven: 1984) К. Рутвен насчитывает семь различных типов феминистской критики: («социофеминистски», «семиофеминистки», «психофеминисты», «марксистские феминисты», «социо-семио-психо-марксистские феминистки», «лесбиянские феминистки» и «черные феминистки»), к которым В. Лейч в своей истории американской критики с 30-х по 80-е годы добавляет еще семь «критик»: «экзистенциалистскую», «читательской реакции», «речевых актов», «деконструктивистскую», «юнгианскую мифокритику», «антиколониалистскую критику «третьего мира», а также, вместе с Рутвен, «критику постструктуралистских антифеминистских феминистов» (Leitch:1988. с. 310). Практически ни Рутвен, ни Лейч не смогли дать убедительных и, главное, развернутых характеристик различных направлений внутри общего течения литературного феминизма , сколь либо отчетливо противостоящих друг другу по методике твоего анализа , и ограничились лишь общими декларациями. Естественно, феминистская критика — далеко не монолитное явление , об этом постоянно говорят сами его сторонники (лучше было бы сказать, сторонницы), но не до такой степени, и из перечисленных методик анализа вряд ли хоть одна применяется вне связи с другими. Как правило , для практикующих феминисток характерен сразу целый набор, или комплекс , приемов и подходов, исключающий всякую возможность подобной мелочной детализации и классификации. И тот же Лейч не называет ни одного критика со столь узкой специализацией. Если обратиться к историческому аспекту проблемы, то вплоть до середины 60-х годов во французской феминистской критике заметно ощущалось воздействие идей экзистенциализма в той психоаналитической интерпретации, которую ему придал Сартр и которая была подхвачена и разработана Симоной де Бовуар и Моникой Виттиг. Речь прежде всего идет о весьма влиятельной в англоязычном мире книге де Бовуар 1949 г. «Второй секс », переведенной в 1970 г. на английский (Beauvoir:1970). Здесь она дала экзистенциалистские формулировки инаковости и аутентичности женской личности и выдвинула популярную в мире феминизма идею, что понятие фаллоса как выражения трансцендентального превращает «Я» женщины в « объект », в «Другого». В 70-е годы доминирующее положение во французском феминизме заняла постструктуралистски ориентированная критика (наиболее видные ее представительницы: Ю. Кристева, Э. Сиксу, Л. Иригарай, с. Кофман). Характерно, что структурализм , идеологически чуждый проблеме авторства и личности творящего, пишущего субъекта , всегда оставался вне круга научных интересов феминистской критики. В Америке картина была совершенно иной. Практически все 70-е годы там господствовала более или менее стихийно социологически ориентированная критика с довольно эклектическим коктейлем философских влияний, наиболее ощутимыми из которых (по крайней мере по фразеологии) были экзистенциализм (в симон-де-бовуаровском варианте) и фрейдизм в различных его версиях. Фактически эта социологизирующая доминанта американского феминизма сохраняется и поныне, хотя в 80-х годах произошла заметная философская переориентация на постструктурализм, разумеется, затронувшая не всех литературных феминисток, но, пожалуй, самых влиятельных. Хотя в 70-е годы американская феминистская критика создала свою традицию анализа литературы и пользовалась несомненным влиянием и за пределами страны, первоначальная ориентация лишь на эмпирику исследования обусловила и слабость концептуального обоснования, и уязвимость перед теоретической экспансией французского феминизма. В 80-е годы ускоренное усвоение представлений, концепций и терминологии постструктурализма, преимущественно в той форме, которую придали французские феминисты, в значительной мере стерло различие между французской и американской версиями этого критического течения. В США этот переход на позиции французского феминизма (или, скажем более осторожно, — усвоение и активное приспособление концепций Кристевой, Иригарай и Сиксу к социологизированному горизонту понимания американской феминистской критики) в основном начался после выхода в 1979 г. сборника их статей на английском языке «Новые французские феминизмы» (New French feminisms: 1979). До того, по свидетельству одной из наиболее авторитетных американских феминисток Э. Шоуолтер, «дебаты структуралистов, постструктуралистов и деконструктивистов воспринимались как сухие и ложно объективистские, как выражение злоумышленного мужского дискурса , которого так стремились избежать многие феминистки» (Showalter:1982, с. II). Во всяком случае, именно со второй половины 80-х годов в англоязычном мире развернулась резкая критика традиционного американского феминизма как проявления буржуазного либерализма и гуманизма со стороны таких постструктуралистских теоретиков феминизма, как Торил Мой, Крис Уидон, Рита Фельски и т. д. В результате и такие влиятельные в США 70-х годов фигуры, как Элейн Шоуолтер, Барбара Кристиан, Сандра Гилберт и Сьюзан Губар, авторы наиболее популярных исследований психосоциологического плана допостструктуралистского периода американского литературоведческого феминизма («Их собственная литература: Британские писатели-женщины от Бронте до Лессинг» Э. Шоуолтер (Showalter:1977a), «Безумная на чердаке: Женщина-писатель и литературное воображение в XIX в.» С. Гилберт и С. Губар (Gilbert, Gubar:1979), стали переходить на новые теоретические позиции. Как отмечает С. Фридман, «эти и другие феминистские критики в течение 1980-х годов все в большей и большей степени... заимствовали концепции и интерпретативные стратегии у постструктурализма, особенно у его феминистских форм» (Friedman:l991, с. 480), хотя и подчеркивает, что они «сохранили пересмотренные версии таких концепций, как «автор», « идентичность », «Я», « деятельность » и тому подобное» (там же). Она приводит в качестве примера нового симбиоза постструктуралистских идей и традиционной американской психосоциологичности работы Рейчел Блау Дю Плесси « Письмо и несть ему конца: Нарративные стратегии в женской литературе XX в.» (DU Plessis:1985), Патриции Йегер «Милобезумные женщины: Стратегии эмансипации в женском письме» (Yaeger:1988) и Алисии Острайкер «Крадя язык: Возникновение в Америке женской поэзии» (Ostriker:1986). Проблема личности, столь важная для постструктурализма, особенно болезненно ощущалась феминистским сознанием, поскольку именно поиски специфики женского сознания, женского «Я», его аутентичности, определяемой в противопоставлении традиционному, «буржуазному» представлению о «мужском Я», якобы воплощенном в застывших и окостеневших культурных стереотипах и клише западной цивилизации, всегда были и по-прежнему остаются основной сверхзадачей феминистской критики. В конце 80-х годов стала явственно себя обнаруживать наметившаяся в рамках собственно постструктуралистской теории тенденция к отказу от риторической установки на абсолютную децентрацию и интертекстуализацию человеческого «Я», выразившуюся в литературоведческом плане в концепции смерти автора. Как таковая эта новая для постструктурализма тенденция была обозначена в работах М. Фуко 1984 г. «Пользование наслаждением » и « Забота о себе» (Foucault: 1984a, Foucault :l984b) и Дерриды 1987 г. « Психея : Изобретение другого» (Derrida: 1987) и получила свое дальнейшее отражение в таких исследованиях, как «Выявляя субъект» Поля Смита (Smith: 1988), «Технологии Я: Семинар с Мишелем Фуко» (Technologies: 1988). Определенная часть феминистской критики, прежде всего в США, живо откликнулась на этот сдвиг в теоретической парадигме постструктуралистской доктрины, и с явной реакцией на опережение Челесте Шенк и Лиза Раддик организовали в 1989 г. очередную сессию «МЛА» под многообещающим названием «Феминистская ангажированность после постструктурализма». Те работы, в которых затрагивается проблематика значимости гуманистического феминизма в его конфронтации и совместимости с постструктурализмом — «Гинесис: Конфигурации женщины и современности» Алисы Джардин (Jardine:1985), «Приходя к соглашению: Феминизм, теория , политика » (Coming to terms:1989), «Говоря по существу: Феминизм, природа и различие» Дайаны Фасе (Fuss:1989), или сборник статей под редакцией Линды Николсон «Пол и теория: Феминизм/ постмодернизм » (Gender and theory:1990), — свидетельствуют скорее о «сдвиге внутри самого постструктурализма», как об этом говорит Сьюзан Фридман, лишь частично, по ее собственному признанию, являющемся результатом «критики со стороны» (Friedman:l991, с. 466). Таким образом, основной теоретический импульс феминистская критика получила от своего французского варианта, представительницы которого начали свою деятельность прежде всего с пересмотра традиционного фрейдизма. Так, например, в работах «Хирургическое зеркало , о другой женщине» и «Этот пол, который не один » (Irigaray:1974, Irigaray:1977) Люс Иригарай решительно критикует фрейдовскую концепцию женщины как неполноценного мужчины, утверждая, что в своих представлениях о женщине он оказался пленником традиционных философских и социальных предрассудков. В свою очередь Сара Кофман в «Загадке женщины: Женщина в текстах Фрейда» (Kofman:l980) предприняла деконструктивистский анализ творчества Фрейда, пытаясь доказать, что его теория, которая столь явно отдает предпочтение мужской сексуальности, противоречит сама себе, т. е. сама себя деконструирует. Более того, сами мизогинические, женоненавистнические писания Фрейда, способные тайное сделать явным (собственно цель любого психоаналитического сеанса ), благодаря деконструктивистскому прочтению и якобы вопреки своей воле выявляют угрожающую мощь и превосходство, примат женского начала. Эта тенденция по сути дела и является основной в феминистской критике. Например, Элен Сиксу в своих « Инвективах » (Cixous:1979) противопоставляет невротическую фиксацию мужчины на «фаллической моносексуальности» женской «бисексуальности», которая якобы и дает женщинам привилегированное положение по отношению к письму, т. е. литературе. По ее мнению, мужская сексуальность отрицает инаковость, другость, сопротивляется ей, в то время как женская бисексуальность представляет собой приятие, признание инаковости внутри собственного «Я» как неотъемлемой его части, точно так же, как и природы самого письма, обладающего теми же характеристиками: «Для мужчины гораздо труднее позволить другому себя опровергнуть; точно таким же образом и письмо является переходом, входом, выходом, временным пребыванием во мне того другого, которым я одновременно являюсь и не являюсь» (там же, с. 158). Таким образом, само письмо как таковое, а следовательно, и литература объявляется феноменом, обладающим женской природой (ecriture feminine); что же касается литературы, созданной женщинами, то ей вменяется особая роль в утверждении этого специфического отношения с «Другим», поскольку она якобы обладает более непосредственной связью с литературностью, а также способностью избежать мужских по происхождению желаний господства и власти. С этим связаны попытки Юлии Кристевой, Люс Иригарай и Сары Кофман утвердить особую, привилегированную роль женщины в оформлении структуры сознания человека. Если объективно оценивать их усилия, то придется охарактеризовать их как стремление создать новую мифологию, чтобы не сказать, мистику женщины. Кристева, например, постулирует существование фигуры «оргазмической матери», «матери наслаждения», в которой соединились признаки материнского и сексуального, причем исследовательница связывает ее бытие с бытием «искусства-в-языке», или «языка-искусства» как «материнского наслаждения» (Kristeva:1977, с. 409-435). Кристева определяет женское начало как пространство не только письма, но и истины — «le vreel» ( абъекция, истинно-реальное ). Эта истина, утверждает Кристева, «не представляема» и «не воспроизводима» традиционными средствами и лежит за пределами мужского воображения и логики, мужского господства и мужского правдоподобия. Близкая Кристевой по духу и методологии Люс Иригарай также призывает женщин признать свою силу как проявление прафеномена «земля - мать - природа / воспроизводительница» и предпринимает попытки создать собственную мифологию, оправдывающую это триединство. С. Кофман в своей «Загадке женщины» (Kofman:1980), демонстрируя преобладание символа матери в теории Фрейда, представляет ее не только как загадку, которую нужно разгадать и расшифровать, но и как истинную учительницу правды. На этой основе она развивает понятие «категорической женщины», отказывающейся принять как неизбежность комплекс кастрации, приписываемый ей Фрейдом и в известной степени Дерридой, и вместо этого утверждающей свою собственную сексуальность, по своей природе двойственную и принципиально неопределимую. В определенной степени все эти теории так или иначе связаны с концепцией бисексуальности женщины, выдвинутой Фрейдом и получившей поддержку в модели Дерриды, согласно которой и мужчина, и женщина оба являются вариантами «архиженщины». Как мы видели, все усилия французских теоретиков феминистской критики были направлены на переворот, на опрокидывание традиционной иерархии мужчины и женщины, на доказательство того, что женщина занимает по отношению к мужчине не маргинальное, а центральное положение, а все концепции о ее неполной сексуальности являются попытками мужской психологии утвердить свою самотождественность за счет суверенных прав личности женщины. Иными словами, представители французской феминистской критики стремятся: во-первых, доказать более сложный, чем это традиционно считается, характер полового самосознания; во-вторых, восстановить (чтобы не сказать большего) роль женщины в рамках психоаналитических представлений; и в-третьих, разоблачить претензии мужской психологии на преобладающее положение по сравнению с женщиной, а заодно и всю традиционную культуру как сугубо мужскую и, следовательно, ложную. Самотождественность мужского сознания, пишет в этой связи Ш. Фельман, и « господство , на которое оно претендует, оказывается как сексуальной, так и политической фантазией, подрываемой динамикой бисексуальности и риторической взаимообратимостью мужского и женского начал» (Felman:1981, с. 31). На практике большинство феминистских критиков заняты утверждением специфически женского читательского опыта , которому приходится, по их представлению, преодолевать в самом себе навязанные ему традиционные культурные стереотипы мужского сознания и, следовательно, мужского восприятия. Как пишет Анетт Колодны, «решающим здесь является тот факт , что чтение — это воспитуемая деятельность, и, как многие другие интерпретативные стратегии в нашем искусстве, она неизбежно сексуально закодирована и предопределена половыми различиями» (Kolodny:1980, с. 588). В частности, Марианна Адамc , анализируя роман «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, отмечает, что для критиков-женщин новая ориентация заключается не в том, чтобы обращать особое внимание на проблемы героя, к которым критики-мужчины оказались «необыкновенно чувствительны», но скорее на саму Джейн и на те особые обстоятельства, в которых она очутилась: «Перечитывая «Джейн Эйр», я неизбежно приходила к чисто женским вопросам, под которыми я подразумеваю общественное и экономическое положение зависимости женщины в браке , ограниченный выбор возможностей, доступный Джейн как следствие ее образования и энергии, ее потребность любить и быть любимой, ощущать себя полезной и нужной. Эти стремления героини, двойственное отношение к ним повествовательницы и конфликты между ними — вот настоящие вопросы, поднимаемые самим романом» (Adams: 1977, с. 140). Эта сексуальная закодированность заключается прежде всего в том, что в женщине с детства воспитываются мужской взгляд на мир, мужское сознание, от которого, естественно, как пишет Шоуолтер, женщины должны отрешиться, несмотря на то, что от них «ожидают, что они будут идентифицировать себя с мужским опытом и перспективой, которая представляется как общечеловеческая» (Showalter:1977b, с. 856). Таким образом, задача женской критики данного типа состоит в том, чтобы научить женщину читать как женщина. В основном эта задача сводится к переосмыслению роли и значения женских характеров и образов, к разоблачению мужского психологического тиранства. Как утверждает в связи с этим Дж. Феттерли, «наиболее значительные произведения американской литературы представляют собой ряд коварных умыслов против женского характера» (Fetterly:1978, с. XII). Например, в двух «самых американских» по духу произведениях «Легенде о сонной долине» Ирвинга и «Прощай, оружие!» Хемингуэя, по мнению исследовательницы, наиболее полно выразилось мироощущение американцев (естественно, мужчин), их «архетипическое» отношение к миру цивилизации. Подтверждение этому Феттерли находит в известной характеристике Рип Ван Винкля, данной Лесли Фидлером в его известной книге « Любовь и смерть в американском романе», где он назвал Рипа героем, «председательствующим при рождении американского воображения» (там же, с. XX), образом человека, являющегося воплощением «универсальной» американской мечты человека в бегах, готового исчезнуть куда угодно — в глушь лесов и прерий, уйти на войну — лишь бы только избежать тягот цивилизации, в том числе и конфронтации мужчины и женщины, «бремени секса, брака и ответственности» (там же). Феттерли в связи с этим отмечает, что читательница этого произведения, как всякий другой читатель , всей структурой новеллы вынуждена идентифицировать себя с героем, воспринимающим женщину как своего врага. Иными словами, в «Легенде о сонной долине» жена Рипа Ван Винкля представляет собой все то, от чего можно только бежать, а сам Рип — триумф мужской фантазии. В результате «то, что по своей сути является актом обыкновенной идентификации, когда читатель этой истории — мужчина, превращается в клубок сложных и запутанных противоречий, когда читателем оказывается женщина» (там же, с. 9). Таким образом, «в произведениях подобного рода читательнице навязывается опыт тех переживаний, из которых она явно исключена; ее призывают отождествлять себя с личностью , находящейся к ней в оппозиции, т. е. от нее требуют личностного самоопределения, направленного против нее самой» (там же, с. XII). Аналогичную ситуацию Феттерли находит и в «Прощай, оружие!», прежде всего в трактовке образа Кэтрин. При всей симпатии и сочувствии, которые она вызывает у читателя, ее роль сугубо вспомогательная, поскольку ее смерть освобождает Фреда Генри от бремени обязанностей, налагаемых на него как на отца ребенка и мужа, и в то же время укрепляет его веру в идиллическую любовь и во взгляд на себя как на «жертву космического антагонизма » (там же, с. XVI): «Если мы и плачем в конце истории, то о судьбе не Кэтрин, а Фредерика Генри. Все наши слезы в конце концов лишь о мужчинах, потому что в мире «Прощай, оружие!» только мужская жизнь имеет значение . И для женщин урок этой классической истории любви и того опыта, который дает ее образ женского идеала , ясен и прост: единственно хорошая женщина — только мертвая, да и то еще остаются сомнения» (там же, с. 71).
6. Феминизм – (лат. femina - женщина) - общее название движения женщин против дискриминации по признаку пола. Речь идет об одной из форм дискриминации - сексизме (англ. sex - пол), которая бытует в культуре наряду с расизмом - дискриминацией по расовому, этническому принципу - и эйджизмом (англ. age - возраст) - дискриминацией по возрасту. Статус человека в обществе определяется участием в экономической и политической жизни, контролем над собственностью и продуктами труда , существующей системой власти. Поэтому по данным параметрам можно проследить зависимое положение женщины в обществе. Достаточно широко распространена профессиональная дискриминация: исключительно горизонтальное профессиональное перемещение, - и сегрегация женщин: формирование "женских" рабочих мест внутри профессий, как правило , непрестижных и малооплачиваемых. Идеи эмансипации женщин не новы. О равенстве полов, их подобии и комплементарности, о необходимости равного воспитания и образования говорил еще Кондорсе. Многие феминистские авторы считают Дидро, утверждающего различие и в то же время взаимодополняемость полов, своим непосредственным предшественником. А Милль в своих работах открыто говорил об эксплуатации обществом репродуктивных функций женщин. Появление первых женщин-феминисток традиционно относят к 18 в. Первым программным манифестом Ф. традиционно считают "Декларацию прав женщины и гражданки" (О. де Чуж, 1972); системное изложение идеи Ф. получают в работе Т. фон Гиппеля "Об улучшении гражданских прав женщин" (1792). М. Волстонкрафт впервые заговорила о необходимости включения в рационалистическую культуру женского жизненного опыта . Она отмечала пагубность системы женского образования того времени и считала, что достоинства человека должны оцениваться вне зависимости от его половой принадлежности. В женском движении принято выделять два основных этапа . В первый - с середины 19 в. до 60-х 20 в. - женщины боролись за " равенство полов", за равные права, в частности за предоставление им избирательных прав (так называемый "суфражизм"). К 20-м 20 ст. такие права были предоставлены женщинам во многих странах: в Финляндии, Норвегии, Дании, Бельгии, Германии, Польше, Канаде, США и др. Такой успех женского движения на некоторое время приостановил женскую активность в политическом отношении. Пробудилось женское движение в конце 1960-х - начале 1970-х под Новый? Узнать в Словаре Ожегова. Новый - это...'>новым лозунгом - "равенство в различии". Это ознаменовало переход движения к новому этапу в своем развитии. И эпицентром "женского возрождения" стали США, где наблюдалось в этот период активное демократическое движение против различных типов дискриминации. Женское движение приобрело различные формы, став "женским освободительным движением" (Women&s liberation). В нем выделились три основных направления феминистской политики: либеральное, радикальное, социалистическое. Либеральный Ф. ориентируется на достижение равенства мужчин и женщин без радикального изменения патриархатной системы, а с переориентацией разделения труда между полами. Отсутствие разделения труда по половому признаку, как предполагается, должно привести к формированию общества андрогинного типа (т.е. такого общества, в котором отсутствует указанное разделение труда и не подчеркиваются анатомические признаки и различия индивидов). Радикальный Ф. борется за новый общественный порядок , в котором предполагается обособленное существование женщин от мужчин и от патриархатных структур общества. Главный? Узнать в Словаре Ожегова. Главный - это...'>Главным инструментом подавления женщин через сексуальное рабство и насильственное материнство здесь считается семья . Говоря о Ф. в этой форме, нередко подчеркивают несколько экстравагантную окраску этого движения, зачастую выливающегося в вызывающие и даже шокирующие традиционно настроенную общественность формы выражения протеста. Критике подвергались сами устои общества, определяющие, с точки зрения радикального Ф., неравноправное положение женщин: любовь , семья, замужество, материнство и т.д. С одной стороны, такая форма протеста способствовала пробуждению женского самосознания, а с другой - давала повод обвинить движение в излишней радикальности, в нездоровом пристрастии к власти, в склонности к распущенности и т.п. Социалистический Ф. рассматривает женскую тему с точки зрения классового и расового господства, вместе с уничтожением которых должна быть разрушена и половая дискриминация. Здесь также нередко пропагандируется полная сексуальная свобода , отказ от материнства, отмена всех социальных различий пола. Последние две формы часто называют неофеминизмом, который пропагандирует идею "женской революции" против "мужского шовинизма " и при этом ссылаются на деятельность таких групп, как "Женщины против насилия над женщинами", "Сердитые женщины", "Красные чулки", "Ведьмы", "Хлеб и розы", "Шуазир" и др. Однако сам факт активизации женского движения способствовал постановке Целый? Узнать в Словаре Даля. Целый - это...'>целого ряда серьезных теоретических социально-философских проблем: о природе женщины и специфике женского бытия, о социальной роли женщины и исторических формах семьи, об отношении культуры к женскому жизненному опыту. Одним из результатов стало появление специальных академических исследований на женскую тему (Women&s studies), повлекших за собой открытие факультетов университетов, центров и программ, специализирующихся в этой проблематике. Десятилетие 1975-1985 было объявлено ООН "десятилетием женщин". Феминистская мысль сегодня не сложилась как систематическая, логически связанная единой теорией. Она не имеет единого теоретика, идеолога, взгляды которого определили бы всю феминистскую мысль в целом. Так, американская феминистская мысль тяготеет к Миллю, Дьюи, М. Веберу, Куну, Маркузе и Троцкому. А французская - к С. де Бовуар, Лакану, Дерриде. Несмотря на имеющиеся различия, в основе всех этих воззрений лежит общий фундамент, основанный на тех идеях , что культура западного общества - патриархатная по своей природе, маскулинистски (лат. masculine - мужчина, мужской) ориентированная, отмеченная мужской доминантой. Эта доминанта характеризуется апелляцией к рациональности и пренебрежением эмоциональностью и телесностью , культом силы и агрессии, безраздельным господством верховной власти, попранием сферы приватного ради утверждения сферы публичного и политического, насилием над природой и т.п. Социальные роли индивидов здесь неравнозначны. Женщина по сути является носителем и охранителем общечеловеческих моральных ценностей, национальных особенностей (этнографы различают народы по особенностям в приготовлении пищи и воспитании детей - традиционно женских жизненных забот). Но биологическая особенность женщины не подняла, а опустила ее статус. В культуре сложилась такая социальная конструкция, в соответствии с которой подлинно человеческими качествами: свободой, активностью, способностью к созданию нового, - обладают только те существа, которые не выполняют репродуктивную функцию. Женщина здесь - вторичное бытие или вообще небытие. "Человек" в такой культуре отождествляется с "мужчиной", и во всех философских определениях человека как "политического животного" ( Аристотель ), "политического существа" (Гоббс), "существа, обладающего свободой" (Руссо), "рационального существа" (Кант), "существа, обладающего самодетерминацией свободной воли" (Фихте) и т.п. фигурирует именно мужчина. Женщина была исключена из общественной жизни и считалась носителем противоположных мужским качеств: иррациональности, эмоциональности, чувственности и т.п. Традиционно сущность женщины определялась через ряд негативных характеристик. Это неполноценное и зависимое существо, низшее по сравнению с мужчиной, ограниченное и слабое, весь смысл жизни которого - служить мужчине и быть ему полезной. Тем самым вне сферы сексуальности и материнства жизнь такого существа бессмысленна и имеет второстепенное значение . Даже в домашней сфере ей выпадает исключительно обслуживающая роль . Женщине даже отказывают в обладании мыслительными способностями и в статусе гражданина . Сфера принятия решений, наследование и т.п. - прерогатива мужчины. Гегель вообще предлагал не признавать женщин человеческими существами. Такое зависимое положение женщин закрепляется и в религиозной мысли. Женщина - принципиально вторичное существо как сотворенное из ребра Адама . Ева - это Другое Адама , "негатив" человека. Женщина - это "животное, которое лишено твердости и постоянства" (Августин), это " врата ада" (Тертуллиан), это "неудавшийся мужчина" (Фома Аквинский). Причем в христианской культуре женщина приобретает облик амбивалентного существа: Ева (олицетворение зла, ответственная за грехопадение) и Мария (олицетворение непорочности, вечной женственности). В ответ на утверждение мужской доминанты в религии феминистская мысль предлагает создать собственную религию, "женскую спиритуальность ". "Спиритуальный Ф." поклоняется Богине (Goddess), которую рассматривает как нетрансцендентное природе начало , внутренний опыт человеческого "Я", в единобытийности богини прослеживается гармония тела и разума , плоти и духа, теории и практики, природы и человека. В области философии феминистская мысль развивается в трех основных направлениях. Это феминистская критика истории философии, ревизия этики и сфера эпистемологии и философии науки. Историко-философский дискурс в Ф. опирается на целый ряд констатаций. Во-первых, это "мужская перспектива" традиционной философии. Во-вторых, человек в философии отождествляется с мужчиной. В-третьих, констатируется, что опыт выдающихся женщин вовсе не учтен и не оценен в культуре. В области этики феминистская мысль сориентирована на критику этики индивидуализма с ее принципами автономии личности, права, свободы, равенства. Подчеркивается, что главный субъект такой этики - мужчина. Став всеобщей, она может привести к отчуждению. Индивидуалистической этике феминистская критика противопоставляет "этику заботы" с ее принципами причастности, ответственности за других и перед другими, ориентацией на мир людей, а не на мир предметов. И если в радикальных версиях эти две этики противопоставляются в виде бинарной оппозиции, по принципу "или - или", то в либерально настроенных работах эти два типа этики рассматриваются как комплементарные, как две составляющие общечеловеческой "этики заботы". В области эпистемологии и философии науки феминистская мысль имеет наиболее скромные результаты. С одной стороны, в ней отрабатываются новые нетрадиционные подходы к дуализмам разного рода, к бинарному видению реальности: духовное - телесное, рациональное - эмоциональное, объективное - субъективное и т.п. Эти оппозиции в культуре существуют как иерархически построенные модальности с явным превосходством в статусе тех из них, которые выражают в культуре мужской интерес : духовное, рациональное, объективное. Новый образ эпистемологии связан с построением недуалистической, неиерархической модели знания. В ней человеческий опыт должен быть взят в цельности своих сторон. При этом ни одна составляющая опыта не должна рассматриваться как низшая. В целом феминистская философия имеет ярко выраженный со-циоцентристский характер с интересом к проблемам власти, неравенства, справедливости, со стремлением ревизовать сложившиеся социальные стереотипы . Е.И. Янчук
